Колыбельная смерти

Гонит Ночь свою печаль.
Спи, мой мальчик сероглазый.
Боль не жалость. Мне не жаль.
У меня рыдает разум.
Тьмы прохладное крыло
Остужает след от лавы.
Яркий свет — он тоже зло.
Так что светлые не правы.
Боль, когда рыдает смерть,
Пострашней любого ада.
Ты не должен умереть.
Я прошу тебя. Не надо.
Если ты умрёшь, то я
Навсегда останусь слабым.
Так рыдает Тьма моя.
Так что светлые не правы.

Рассуждения о зле

Мы выжили. Мы будем жить.
Мы боль и тьма.
Никто не смеет нас судить.
Мы жизнь сама.
Такая. Тёмная. Ну что ж.
Но мы не лжём.
И горло разорвавший нож
Зовём ножом.
Войну — войной, а смертью — смерть.
Тот никогда,
Кто в битве может умереть,
Не ждёт суда.
И с миром мы глаза в глаза,
К душе душа.
И битве этой нет конца,
Нет рубежа.

Стихи из старой книги

В гулком зале, на паркете
Двое ситхов танцевали
Ночь несла свои печали
И свивала колдовство.
Было небо тёмно-синим,
Столь высоким и красивым,
Что язык людей не в силах
То поведать волшебство.
Это было в гулком зале.
Двое ситхов танцевали.
Ожидался бой наутро
Армий двух и двух систем.
Был итог его неясен,
Был узор времён опасен.
Слишком много старых басен,
Слишком много новых схем.
Слишком мир непримиримый…
Музыка текла из дыма
Переливами тугими
И распахивалась ввысь.
Это было ясной ночью.
Были молодыми очень
Эти двое, между прочим.
Только начинали жизнь.
Жизнь среди боёв и боли…
На прошкваленном просторе,
Между скалами и морем
Грянул тот последний бой.
Было истребленье сильных.
Мир жестокий и красивый
Утонул в потоках гнили
И покончил сам с собой.
Там, в краю глухом и тёмном,
В одиночестве огромном
Есть развалины из камня.
В них осталась тишина.
Где-то там гуляет ветер,
Двое ситхов на паркете
Всё танцуют в лунном свете.
И не кончится война.